1. Имя персонажа: Эскелан
Фамилия утеряна за давностью лет, прозвищ не имеет из-за отшельнической жизни
2. Пол: мужской (номинально)
3. Раса: отрекшийся (ранее эльф)
4. Группировки/шайки/гильдии: Отшельник до мозга костей
5. Профессия: чернокнижник (если это можно назвать профессией), алхимик, чародей, исследователь, архивариус, демонолог
6. Навыки: демонология практически в совершенстве, естественно черная боевая магия
7. Внешность:
   Среднего роста, из-за присущей мертвецам привычки ходить согнувшись кажется еще ниже. Однако имеет привычку носить сапоги на высокой подошве и завышенные капюшоны, отчего определить его настоящий рост затруднительно. Постоянно кутается в мантию и скрывает лицо и тело, отчего истинный его облик не известен практически никому. Что касается реального внешнего вида, то имеет практически стандартный для отрекшихся вид - полуразложившееся тело с небольшими остатками мышц. Однако все основные функциональные части сохранены практически в целости (включая кости черепа). Во время боя очень часто использует демоническую форму для устрашения противника и повышения выживаемости - синекожее гигантское крылатое тело демона со зверской рожей и крепкими зубами и когтями.
8. Характер:
    Отшельничество. отшельничество и еще раз отшельничество. Не верит никому и очень редко просит кого-либо о помощи. Предпочитает использовать других для решения своих проблем. В то же время заставляет себя быть милосердным и неагрессивным. За долгую практику это уже вошло в привычку и стало почти второй натурой, хотя иногда недоверие к окружающим берет свое.
9. Биография
    Кратко Достаточно молод для эльфа. Перед нашествием Плети был в возрасте около 50 лет. Жил в семье посла синдорай на Лордеронских территориях. Невероятным случаем был заражен штаммом Плети и превратился в воина-мертвого. Затем "освободился" и бежал в Тирисфаль. Первое время был преданным слугой Сильваны, затем ради своих личных побуждений отправился исследовать мир в поисках способа снова стать живым. Во время путешествий окончательно разуверился в других, но не оставляет попытки оживления до сих пор.
   Подробно (квента)
  - Отец, отец вернулся, - брат с радостными воплями носился по поляне, словно взбесившийся жеребенок. Мать наблюдала за ним с чуть заметной улыбкой, стоя на крыльце. Я торопливо откинул ставни маленького оконца на любимом мною чердаке, действительно, отец шел по старой дороге, тянущейся из-за далеких гор. Как всегда, подтянутый, в сияющей белой рубашке и красном плаще. Длинный лук торчал из-за плеча, старый Ацимбал, любимец брата, неторопливо семенил рядом, пристраиваясь к шагу хозяина. Мать вышла из ворот, встречая возвращающегося хозяина, обняла его, ласковой рукой потрепала по загривку поседевшего волка. Рука об руку мать и отец направились в дом, Ацимбал гордой походкой отправился в свою конуру. Впрочем, не успел он сделать и пару шагов, как брат повис на его шкуре. Волк поднапрягся, потащил маленького хозяина за собой - началась их любимая игра. Я же торопливо сбегал вниз по лестнице. Лишь перед дверью в залу остановился, чтобы перевести дыхание и оправиться - отец не любил небрежности в одежде. Посредник между эльфами и людьми, он сам вынужден был постоянно носить чистые костюмы даже в самых сложных ситуациях, и требовал того же от всей своей семьи. Наконец, приведя себя в порядок, я зашел в комнату.
  - Представляешь, Монни, эта ужасная болезнь настолько заразна, что буквально за два дня заразила семь деревень. Люди чахнут с каждым днем и непонятно, что будет с ними дальше. Говорят, что некоторые превращаются в нежить и собираются в холмах в великую армию. Не знаю, стоит ли это верить, но если за болезнью стоит король-во-льду, то все возможно.
  Мать, по-прежнему озаренная чуть заметной улыбкой, молча собирала на стол - спорить с отцом было не в ее характере, сильный и властный, он предпочитал говорить первым, высказываясь полностью, прежде чем слушать других. Я все время удивлялся, как ему удавалось договариваться с людьми, склонными перебивать по каждому вопросу.
  - Слава богу, на эльфов, кажется, зараза не особо действует. Хотя в последнее время я тоже начал ощущать какие-то странные признаки. Иногда находит вдруг странный кашель, и мышцы на секунду немеют. Потому я и пришел сюда, к тебе, моя целительница. Надеюсь, твои травы помогут.
  Мать согласно кивнула, по прежнему не говоря ни слова, поднесла отцу расписной ковш с напитком. Он приложился губами, отпил почти половину.
  - Давненько не пробовал я эльфийского напитка.
  Привычным жестом мать приняла посуду, передала мне, как мужчина я должен был попробовать напиток вторым. И лишь затем пригубила сама...
  Отец пробыл дома не долго. Противостояние с королем-во-льду, конфликты между людьми и эльфами, нерегулярные уже теперь, но все еще происходящие набеги диких троллей требовали от него постоянного присутствия в поселениях. Проведя неделю дома, и убедившись, что настои матери помогли, он снова ушел, оставив нас одних. И если бы он только знал, что произойдет потом. Возможно, все было бы по-другому. Мать слегла первой. Не было даже тех симптомов, о которых говорил отец. Просто однажды утром мы обнаружили ее, горящей и метавшейся в бреду. Сказать, что мы испугались, значит не сказать ничего. Мать была единственной, кто мог вылечить болезнь. Мы с братом знали некоторые рецепты, но никогда не интересовались целительством так, как она. Напрасно пытались мы сбить жар, не помогало ничего, она таяла словно призрак. Иногда казалось, что мать превращается в баньши, настолько призрачным становилось ее тело. А потом слег я. Не знаю заболел ли брат, уже в первые часы после появления жара я потерял связь с миром. Чувства отказывались служить мне, лишь далекий голос твердил "Приди, приди". И не в силах сопротивляться зову, я уходил из жизни, превращаясь неведомо во что.

  Сколько времени прошло с той поры, не могу сказать. Мир прекратил для меня свое существование, жизнь исчезла как таковая. Лишь сумрак окружал меня. Я видел, как руки мои сжимали меч и убивали всех, кто встречался на пути, но не осознавал этого. Я знал, что постоянно двигаюсь куда-то с сотнями подобных мне, но меня это совершенно не интересовало. Временами мне казалось, что проблески сознания мелькают в больном мозгу, но искры тут же гасли. А потом появился он - маг, облаченный в черные одежды. Он шел вдоль рядов подобных мне, вглядываясь в каждого и в отвращении морщась. И лишь напротив меня он остановился. Внимательно вгляделся в мое лицо. Не знаю, что он там увидел, но костлявый палец ткнул в мою грудь, иссохшиеся губы прошептали "ты". Я почувствовал, как пелена чужой власти сползает с моего сознания. Не вся, ее оставалось достаточно, чтобы вести в бой помимо моей воли, но я уже осознавал кто я такой и что происходит вокруг меня. Офицер армии мертвецов, я по-прежнему был марионеткой в руках чужих сил, но собственные мысли уже крутились в моей голове, позволяя оценивать происходящее вокруг по-своему, а не глазами хозяев.
  А в один прекрасный день упала последняя пелена, закрывавшая мое сознание. Словно кто-то невидимый одним движением разорвал магическую связь между мной и моим кукловодом. Боюсь, произойди это в разгар битвы - и мой конец был бы неизбежен. Но к счастью, мы находились в резерве и просто топтались на одном месте, ожидая приказа. Поэтому у меня оказалось достаточно времени, чтобы осознать произошедшее. Большинство мертвецов из моего отряда, похоже, не ощущали такой же перемены, по-прежнему бессмысленно бродя по полю. Мага-некроманта не было видно и осторожно я принялся выбираться из толпы неживых. Медленными шагами я уходил все дальше и дальше, покуда уверенность, что это не ловушка, не испытание, росла во мне. Вскоре я почти уже бежал, прочь от своего отряда, от тех, с кем столько времени убивал. Я не имел ни малейшего представления куда идти. Достаточно было посмотреться в первую попавшуюся лужу, чтобы понять, что никто в мире не сможет меня принять таким, какой я стал. И я шел куда глядели глаза, избегая любого поселения, любой толпы, будь то живые или мертвые. Мне повезло, на пятый день пути я встретил небольшой отряд подобных мне. Костлявые мертвецы с гниющей плотью, они пробирались столь же осторожно, как и я, пугаясь каждого, кто встречался им на пути. Так, впятером мы и брели дальше. Один из них утверждал, что где-то там, за горами, есть сотни таких же мыслящих полуживых. Сотни отрекшихся от прежней жизни, сплотившиеся под предводительством баньши. Откуда у него была такая информация, не знаю, но она оказалась правдой. Мы все же добрались до заветного прохода в горах, перекрытого толстенными заостренными кольями. Нам пришлось долго стоять вдалеке и орать, убеждая, что мы не подчиняемся Плети - солдаты, дежурившие на частоколе были полны недоверия. Но все же нас пропустили и с той поры я нахожусь среди подобных мне.

  Прошло несколько лет, прежде чем я смог наконец найти свой путь. Вначале, подобно большинству соратников, я постоянно сражался с Плетью, преданно внимал Сильване и выполнял все данные мне командованием поручения. Но со временем сознание все больше освобождалось от навязанного ему некогда гнета подчинения и я стал замечать многое, ускользавшие ранее от взора. Беспредметная ненависть ко всему живому, желание отомстить всем, отчуждение от других рас Азерота. Время шло и в моем мозгу все сильнее оформлялась мысль, что надо что-то менять. Нельзя жить одной только местью и ненавистью. Нельзя все время жить ради смерти.
И вот в один из дней своего бессмысленного существования я встретил в таверне таурена-друида. Конечно, я и раньше встречал представителей других рас, в пределах земель отрекшихся часто появлялись орки и эльфы, изредка пробегали тролли. Но таурена я увидел впервые. Невероятное сочетание гороподобного тела, обвешанного крутыми мышцами и доброжелательности поразило меня куда больше, чем встреченное до сих пор. Сидя за столиком мы разговорились. А поговорить нам было о чем. Таурен высказывал мысли, которые практически совпадали с моими. Точнее тогда мне казалось, что они совпадают с моими. Восстановление земли, возвращение к жизни, установление мира. Мы разговорились о душе, о том, что такое жизнь, что такое смерть. Мы говорили долго, очень долго, и почти каждое слово таурена находило отклик в моей душе. И этот разговор решил мой путь. Путь обретения жизни. Навязчивая идея о том, что полу-мертвого можно вернуть к жизни, засела в моей голове и уже не отпускала. Таурен с радостью решился помочь мне в этом "благом начинании". Но вместе мы пробыли немного. Таурен оказался слишком "малодушен". Мы много спорили о путях возвращения жизни, сходились во многих общих положениях, но никогда не могли прийти к взаимопониманию, когда речь заходила о способах. Мир и благодушие претили моей душе. Действие и только действие могло помочь мне обрести жизнь. Ночами, лежа под звездами, я много размышлял о путях вселенной. Меня вернули к полу-жизни через смерть. Значит, я должен был вернуться к нормальной жизни только путем еще одной смерти. А может не одной. Смерти своей или кого-то другого. Плоть, душа, чувства, кто знает, что из этого могло помочь мне в моих поисках. В своих размышлениях я обратился к чернокнижникам, только они знали о душе того, чего не знали другие, только они были достаточно близки к некромантам, вырвавшим меня когда-то из милосердной смерти. Таурен ушел совсем, когда я сообщил ему о своем желании. Но мне было уже не до него. Я страдал. Я жаждал. Я надеялся. Я пробовал все способы. Я стремился обойти все уголки мира и узнать все, что могло мне помочь. Я стал ненавидеть одни расы и любить другие. Но я заставлял себя плакать даже над теми, кого ненавидел лютой ненавистью; вымаливая прощение после того, как убивал их в упоеньи. Я старался накопить побольше частиц чужой души, чтобы соединить их со своей. Я занимался алхимией, чарами, начертанием в попытках найти то единственное зелье, символ, которые вернут мне полноценную жизнь. Но я по-прежнему в поисках, и ни на шаг не приблизился к своей цели. Но я все еще надеюсь...

10. Одежда/вооружение/питомцы:
  Предпочитает длинные черные или серые балахоны, под которыми носит легкие доспехи от неожиданных нападений. В качестве головного убора всегда носит высокие капюшоны, почти полностью скрывающие лицо в тени. Постоянно ходит с посохом с набалдашником в виде черепа демона, нередко опираясь на него, чтобы вызвать у других видимость слабости. Почти всегда за спиной торчит демон-переросток, использующийся в качестве телохранителя и запугивающего фактора. Не доверяет никому, и потому постоянно пользуется заклинанием камня души.
В кожаной сумке таскает кучу осколков души, пополняя ее при первой же возможности, пучки трав для экспериментов, алхимические ингредиенты (порой весьма неожиданные), легкие инструменты. Не любит ничего тяжелого, поскольку осколки душ занимают значительную часть багажа. Деньгам предпочитает драгоценные камни, которых обычно также имеет изрядный запас.

Отредактировано Эскелан (2010-05-01 01:33:41)